Я. И. Малков, В. В. Козин

Национальный государственный университет физической культуры,

спорта и здоровья имени П. Ф. Лесгафта, Санкт-Петербург

Многочисленные теории игровой деятельности рассматривают игру преимущественно как подготовку к деятельности и связывают с развитием личности [1]. Однако основным недостатком этих подходов является то, что они затрагивают лишь смысл игры, при этом не раскрывают причин, мотивов, побуждающих играть.
Непроизвольное наполнение игры смыслом происходит, когда ребёнок переставляет различные предметы, находит наиболее или наименее устойчивую комбинацию фигур, сопоставляет цвета, стороны кубиков, ищет их сочетания. Здесь смысл игры становится значимой ценностью или характеристикой полезности [1]. Смысл игры с точки зрения семантики является лишь информацией о предмете, а значимость – обозначенным предметом, объективной сущностью. Вместе с тем игра может не иметь значения, оставаться просто игрой, а не средством развития личности.
В теории игры С. Спенсера потребность в игре рассматривается как использование различных форм активности при избытке сил, не израсходованных в жизни, а также при возникновении чувства неудовлетворённости, обусловленного дефицитом того, что требуется [4]. Концепция игры, построенная на потребностях личности, рассматривает игру как средство удовлетворения потребностей в накоплении и совершенствовании собственных возможностей, но при этом игра остаётся непродуктивной.
В детстве игра является продуктом удовлетворения потребности в реальности, т. к. помогает выполнять определённую роль, придавать значение окружающим предметам, реализовывать действия, например, повторяя и воспроизводя отношения взрослых в трудовой и общественной жизни. Таким образом, предметам игры придаются контекстуально-обусловленные воображаемые свойства, происходит замещение ими реальных объектов [4].

Игра также может представлять собой процесс бегства от реальности, в рамках которой игрок проигрывает то, чего в реальной жизни может не произойти, «надевая на себя маску», удовлетворяя свою потребность, переживая и тем самым «выплёскивая» эмоции [3].Однако при восприятии игры через призму «социальных отношений», «убегания от жизни» или «избытка сил» игнорируется многосторонность, содержательная значимость игровой деятельности.

Полная версия